Ярослав Селезнев
Абстракция
Абстракцию изначально не понимал и не принимал. Это казалось чем-то пустым, вызывающим, каким-то желанием быть особенно оригинальным.
Существовало мнение, что настоящее искусство - это качественное, убедительное изображение окружающих предметов, реальности вокруг. Вопрос собственного стиля, авторского языка не возникал, только желание расти в навыке реалистичного рисования, умении передать объем, пропорции.
Абстракцию изначально не понимал и не принимал. Это казалось чем-то пустым, вызывающим, каким-то желанием быть особенно оригинальным.
Существовало мнение, что настоящее искусство - это качественное, убедительное изображение окружающих предметов, реальности вокруг. Вопрос собственного стиля, авторского языка не возникал, только желание расти в навыке реалистичного рисования, умении передать объем, пропорции.
Однако в определенный момент появилось устойчивое недоумение: для чего повторять, копировать, для чего писать как 50, 100, 200 лет назад? Кто может сказать, как и что изображать?
Ведь авторский язык намного ценнее точности копирования. Это и есть самовыражение, проявление индивидуальности.
Что привело к серии освобождающих вопросов. Что хочу? Что нравится? Где располагаюсь относительно других авторов?
Аутентичность, оригинальность связана с отказом от привычного, традиционного, изобретением собственных правил.
Сам того не ожидая, пришел к абстракции, как к возможности создавать оригинальное, не существовавшее ранее.
Параллельно с практикой пришла идея выражать красоту как таковую, гармонию, баланс композиции, вкус, освобожденные от миметичности (наполняющих объектов реальности), наскучивших историй, мифов и символов.
Ведь авторский язык намного ценнее точности копирования. Это и есть самовыражение, проявление индивидуальности.
Что привело к серии освобождающих вопросов. Что хочу? Что нравится? Где располагаюсь относительно других авторов?
Аутентичность, оригинальность связана с отказом от привычного, традиционного, изобретением собственных правил.
Сам того не ожидая, пришел к абстракции, как к возможности создавать оригинальное, не существовавшее ранее.
Параллельно с практикой пришла идея выражать красоту как таковую, гармонию, баланс композиции, вкус, освобожденные от миметичности (наполняющих объектов реальности), наскучивших историй, мифов и символов.
Рукотворность
Во время обучения в художественной школе чувствовал досадную невозможность приблизиться в изображении к оригиналам, например, к предметам в натюрморте. Природа более правдива, убедительна и честна.
На первом чайнике рисовал тени в виде редких линий. Уже тогда была склонность к минимализму. Объем, проработанность казались чем-то странным, попыткой угнаться за недостижимым.
Был недоволен, мазком, нарочитой рукотворностью, несовершенством. Казалось, что существует секрет, чудо, волшебство, навык создавать удивительно реалистичные изображения.
Но чуда нет. Всегда заметна рука, прием, даже не смотря на спрятанные мазки, растушевку.
Видится существование диапазона сделанности. Большая проработка - в ущерб индивидуальности, стилизации, оригинальному видению. Иногда авторы усиливают «неумелость», неряшливость с целью подчеркнуть рукотворность, как ценность.
Но зачем повторять реальность в эпоху фото, видео, цифровой графики, когда камера и фоторедактор у каждого в кармане? Не лучше ли делать что-то радикально иное, свое, то, чего не было? Бросить вызов предметности.
Мазок - именно то, что воспринималось как дефект, стало основой авторского языка. Стоп-кадр момента касания кисти, макросъемка этого действия - основной сюжет произведений. Элементарная частица, единица процесса живописи, след руки художника, ода рукотворности, свидетельство присутствия автора, автограф, автопортрет, тэг….
Можно ли мазок сделать сложным, интересным, «красивым»? Легкость, ощущение одного касания, в котором сочетаются простота, сложность, градиент и детализация, составляют индивидуальную технику. Эстетичная смачность, текстурность, наряду с тонкостью и изяществом, все эти нюансы – элементы стиля, как неповторимый отпечаток пальца автора.
Во время обучения в художественной школе чувствовал досадную невозможность приблизиться в изображении к оригиналам, например, к предметам в натюрморте. Природа более правдива, убедительна и честна.
На первом чайнике рисовал тени в виде редких линий. Уже тогда была склонность к минимализму. Объем, проработанность казались чем-то странным, попыткой угнаться за недостижимым.
Был недоволен, мазком, нарочитой рукотворностью, несовершенством. Казалось, что существует секрет, чудо, волшебство, навык создавать удивительно реалистичные изображения.
Но чуда нет. Всегда заметна рука, прием, даже не смотря на спрятанные мазки, растушевку.
Видится существование диапазона сделанности. Большая проработка - в ущерб индивидуальности, стилизации, оригинальному видению. Иногда авторы усиливают «неумелость», неряшливость с целью подчеркнуть рукотворность, как ценность.
Но зачем повторять реальность в эпоху фото, видео, цифровой графики, когда камера и фоторедактор у каждого в кармане? Не лучше ли делать что-то радикально иное, свое, то, чего не было? Бросить вызов предметности.
Мазок - именно то, что воспринималось как дефект, стало основой авторского языка. Стоп-кадр момента касания кисти, макросъемка этого действия - основной сюжет произведений. Элементарная частица, единица процесса живописи, след руки художника, ода рукотворности, свидетельство присутствия автора, автограф, автопортрет, тэг….
Можно ли мазок сделать сложным, интересным, «красивым»? Легкость, ощущение одного касания, в котором сочетаются простота, сложность, градиент и детализация, составляют индивидуальную технику. Эстетичная смачность, текстурность, наряду с тонкостью и изяществом, все эти нюансы – элементы стиля, как неповторимый отпечаток пальца автора.
Непреднамеренность
В практике много раз сталкивался с попытками улучшить произведение, «корыстной целью». Это не приводило к желаемому результату, чаще к разочарованиям.
Наличие конкретного задания или заказа неуловимо меняет процесс, ведет к невозможности удовлетворения. А отсутствие таковых дает ощущение свободы, неизвестности.
Более того, работая достаточно долго, неизбежно сталкиваешься с однообразием, рутиной, штампами, схожестью сюжетов, замыслов. Задуманные истории, образы видятся искусственными конструкциями, ангажированными, обесцененными, затертыми многократным повторением. Случайности же - наоборот что-то удачное, неожиданное, выразительное, правдивое.
Почему не действовать непреднамеренно изначально? Скуке и рутине нет места. Испытываешь радость, каждый раз сталкиваясь с новым и удивительным, делая «ход конем». Организуя случайности, находишься в позиции бессознательного желания, интуиции. И, несмотря на схожесть произведений, каждый раз попадаешь в самотождественность, индивидуальную художественную правду.
В практике много раз сталкивался с попытками улучшить произведение, «корыстной целью». Это не приводило к желаемому результату, чаще к разочарованиям.
Наличие конкретного задания или заказа неуловимо меняет процесс, ведет к невозможности удовлетворения. А отсутствие таковых дает ощущение свободы, неизвестности.
Более того, работая достаточно долго, неизбежно сталкиваешься с однообразием, рутиной, штампами, схожестью сюжетов, замыслов. Задуманные истории, образы видятся искусственными конструкциями, ангажированными, обесцененными, затертыми многократным повторением. Случайности же - наоборот что-то удачное, неожиданное, выразительное, правдивое.
Почему не действовать непреднамеренно изначально? Скуке и рутине нет места. Испытываешь радость, каждый раз сталкиваясь с новым и удивительным, делая «ход конем». Организуя случайности, находишься в позиции бессознательного желания, интуиции. И, несмотря на схожесть произведений, каждый раз попадаешь в самотождественность, индивидуальную художественную правду.
Индивидуальность.
Пробуя различные материалы и техники, приходишь к выбору более близких тебе. Ориентирами по-прежнему остаются оригинальность и новаторство. Однако, в условиях, когда можно что угодно и как угодно, снова и снова выбираю традиционные: бумагу/холст, водную краску (акрил, темпера, тушь) и кисти.
Важно «что», менее важно «как», неважно «чем».
Аскетичность позволяет сконцентрироваться на глубине, достичь наибольшего совпадения с собой. Минимализм дает возможность избежать избыточности, сохранить легкость, жизненность.
Трехтактная композиция в произведениях – то, что создает амплитуду образа и выразительность. Минимально и достаточно.
Широкий мазок посередине - это основная «тональность», как в музыке, центр тяжести и детализация – то, что позволяет добиться завершенности.
Пробуя различные материалы и техники, приходишь к выбору более близких тебе. Ориентирами по-прежнему остаются оригинальность и новаторство. Однако, в условиях, когда можно что угодно и как угодно, снова и снова выбираю традиционные: бумагу/холст, водную краску (акрил, темпера, тушь) и кисти.
Важно «что», менее важно «как», неважно «чем».
Аскетичность позволяет сконцентрироваться на глубине, достичь наибольшего совпадения с собой. Минимализм дает возможность избежать избыточности, сохранить легкость, жизненность.
Трехтактная композиция в произведениях – то, что создает амплитуду образа и выразительность. Минимально и достаточно.
Широкий мазок посередине - это основная «тональность», как в музыке, центр тяжести и детализация – то, что позволяет добиться завершенности.
Обращение к предельному.
Формулируя идеалы, смыслы, приходишь к вопросам: существует ли что-то, действительно достойное усилий, универсально ценное, аутентичное и оригинальное, то, что наполняло бы смыслом и создавало ощущение достижения важного? Ответы лежат в поле нематериального. Искусство, выражение индивидуального.
За что мы ценим визуальные произведения? Красота, выразительность, гармоничность, вкус – все это индивидуальная художественная правда.
Могут ли эти характеристики существовать отдельно от предметов реальности, историй, мифов и символов? Можно ли их выразить образно? Ответы – в произведениях.
Формулируя идеалы, смыслы, приходишь к вопросам: существует ли что-то, действительно достойное усилий, универсально ценное, аутентичное и оригинальное, то, что наполняло бы смыслом и создавало ощущение достижения важного? Ответы лежат в поле нематериального. Искусство, выражение индивидуального.
За что мы ценим визуальные произведения? Красота, выразительность, гармоничность, вкус – все это индивидуальная художественная правда.
Могут ли эти характеристики существовать отдельно от предметов реальности, историй, мифов и символов? Можно ли их выразить образно? Ответы – в произведениях.
Интерпретация
Абстракция – это преформа, основа для личных ассоциаций, интерпретаций, которые обусловлены прошлым опытом, жизненными взглядами и желаниями.
Одна из версий сюжета трехтактной композиции - выражение метафизики человека:
Центр тяжести, контрастный оттиск в нижней части произведения – это земное, материальное,
Штрих, деталь наверху – то, что обеспечивает связь с идеальным,
Человек, субъект, личность – это касание широкой кисти посередине, между материальным и идеальным. И простое и сложное, странное, завораживающее и отталкивающее одновременно.
Абстракция – это преформа, основа для личных ассоциаций, интерпретаций, которые обусловлены прошлым опытом, жизненными взглядами и желаниями.
Одна из версий сюжета трехтактной композиции - выражение метафизики человека:
Центр тяжести, контрастный оттиск в нижней части произведения – это земное, материальное,
Штрих, деталь наверху – то, что обеспечивает связь с идеальным,
Человек, субъект, личность – это касание широкой кисти посередине, между материальным и идеальным. И простое и сложное, странное, завораживающее и отталкивающее одновременно.
Биография
Селезнев Ярослав (р.1979) - художник из Санкт-Петербурга, член Союза художников России (СХР), Союза абстракционистов России (САБРОС).
Предпочитает абстрактный экспрессионизм, оставаясь верным образу. Создает графику, живопись, скульптурные объекты, цифровую графику.
Основные ориентиры - японская абстрактная живопись, авторская кинорежиссура, французский психоанализ, скандинавская архитектура.
Селезнев Ярослав (р.1979) - художник из Санкт-Петербурга, член Союза художников России (СХР), Союза абстракционистов России (САБРОС).
Предпочитает абстрактный экспрессионизм, оставаясь верным образу. Создает графику, живопись, скульптурные объекты, цифровую графику.
Основные ориентиры - японская абстрактная живопись, авторская кинорежиссура, французский психоанализ, скандинавская архитектура.
Образование
2022 Школа современного искусства «СМЕНА-Paideia» (Санкт-Петербург)
2019 Modern and Contemporary Art by MOMA-Coursera
2001 СПбГУЭиФ, 2004 – аспирантура СПбГУЭиФ
1993 Художественная школа N17 (Санкт-Петербург)
Избранные выставки
2023
Персональная выставка Композиция № - Галерея «Арт-Лига»
Неделя искусств в Индии (Нью-Дели)
Арт-фестиваль в Турции (Анкара)
Цемента II в составе группы «PARAZIT», Музей Нонконформизма (Санкт-Петербург)
Цифровое искусство, Санкт-Петербургский союз художников
2022
Персональная выставка в Музее сновидений Фрейда
Галерея современного искусства «Эрарта» (в настоящий момент)
Галерея RELOFT (Москва) (в настоящий момент)
Российская премия искусств - Новая Третьяковка (Москва)
2022 Школа современного искусства «СМЕНА-Paideia» (Санкт-Петербург)
2019 Modern and Contemporary Art by MOMA-Coursera
2001 СПбГУЭиФ, 2004 – аспирантура СПбГУЭиФ
1993 Художественная школа N17 (Санкт-Петербург)
Избранные выставки
2023
Персональная выставка Композиция № - Галерея «Арт-Лига»
Неделя искусств в Индии (Нью-Дели)
Арт-фестиваль в Турции (Анкара)
Цемента II в составе группы «PARAZIT», Музей Нонконформизма (Санкт-Петербург)
Цифровое искусство, Санкт-Петербургский союз художников
2022
Персональная выставка в Музее сновидений Фрейда
Галерея современного искусства «Эрарта» (в настоящий момент)
Галерея RELOFT (Москва) (в настоящий момент)
Российская премия искусств - Новая Третьяковка (Москва)